— Трудно, — кивнул Оноре Тоцци, — если наводчик не дальтоник. Давай, Лева, связывайся еще раз и отменяй все эти дела, а то они, чего доброго, повторят еще раз.
Несколько минут операторша не отвечала, а потом Отто услышал ее вечно недовольный голос:
— Оператор слушает, говорите.
— Девушка, я хотел бы отменить заказ.
— Какой заказ?
— На артиллерийскую поддержку. По желтому и по двум белым зданиям. На окраине города возле парка.
— Заказ отстрелян.
— Ну и прекрасно. Пусть больше не стреляют, а то нас так накрыли, что теперь крыша горит.
— Ну-ка постой, какой у вас номер дома? — заволновалась операторша.
— Да разве теперь различишь?
— Сколько этажей?
— Было шесть.
— Дом из красного кирпича?
— Ну да.
— Так это ж стратегический наблюдательный пункт! Его сохранить надо! — неожиданно закричала операторша. — Так, говоришь, горит он?
— Да, крыша горит, а там какая-то смола.
— Понятно! Держитесь, ребята. Крышу мы сейчас потушим, а чуть позже ждите три сотни пехоты — прибудут из резерва.
— Спасибо, — поблагодарил Левкович и положил рацию на колени.
— За что спасибо-то? — спросил капрал Кришпер.
— Обещали крышу потушить и прислать три сотни пехоты.
— Это дело, — удовлетворенно кивнул капрал.
— А как они будут тушить крышу? — снова посмотрев наверх, спросил Лазарус.
Не находя подходящего варианта для объяснений, никто ему не ответил. Горящая смола с крыши здания начала протекать вниз, и солдаты отошли подальше от пробоин в потолке, чтобы не попасть под раскаленный водопад. Дыму становилось все больше, а пожарная команда все не появлялась.
— Ох, — разлепив ссохшиеся губы, прохрипел Лазарус, — сейчас бы водички.
Левкович почувствовал, что тоже хочет пить. Свою флягу он потерял во время отступления, да и воды в ней было совсем мало. Все отделение еще вчера опорожнило свои фляги, чтобы сварить на костре суп. И вот теперь, когда их зажали в горящем доме…
Левкович прислушался. На грохот далекой канонады начал накладываться другой ритмичный шум. Постепенно он усилился, и вскоре можно было разобрать, что это геликоптер. Тяжелый геликоптер типа «Галифакс» — летающий танкер грузоподъемностью сорок тонн.
— О, кажется, пожарная команда! — обрадовался Оноре Тоцци. Теперь уже все поняли, что геликоптер летит в их сторону. Наконец огромная машина зависла над горящей крышей, и из открывшегося трюма вниз обрушилось сорок тонн речной воды.
Снося стропила, расшатанные перегородки и горы битого кирпича, ревущая стихия устремилась по лестничным маршам, проникая через дыры в перекрытиях и выплескиваясь через выбитые оконные проемы.
Едва не довершив разрушение здания, грязевой поток заполнил весь первый этаж и как настоящий сель устремился вниз под гору.
Доходившая до груди грязная вода наконец начала спадать, и солдаты получили возможность опустить тяжелые «грифоны», которые пришлось держать над головой.
Оноре Тоции осторожно вышел на середину обмытого помещения и, посмотрев через дырку в потолке, сказал:
— Цель достигнута — крыша больше не горит, — затем сплюнул кирпичную крошку и добавил:
— Потому что никакой крыши больше нет. Только чистое небо.
Когда солнце уже клонилось к горизонту и отделение готовилось встречать ночь в одиночестве, послышался мерный топот сотен ног, и со стороны парка появился большой отряд.
Солдаты выглядели очень странно — невысокого роста, с маленькими головами и непомерно огромными кулаками. Поначалу отделение Кришпера приготовилось к отражению атаки, но потом капрал разглядел сержанта императорских войск, и все успокоились.
С удивлением, граничащим с испугом и брезгливостью, Тощди, Лазарус и Левкович смотрели на своих «коллег», все теснее набивавшихся в разрушенный дом, а капрал Кришпер на правах хозяина разговаривал с сопровождавшим отряд сержантом.
— Слушай, а ведь я думал, что брешут люди, — оглядываясь на роящихся, как насекомые, «баддистеров», сказал Кришпер.
— Нет, не брешут. Под утро начнем вышибать десант Масе из домов и сам увидишь, что они умеют, — снисходительно улыбался сержант Талбот, в котором угадывался обладатель университетского диплома.
— А чего же вас утром не было? Нас тут так погнали, что пятки в задницу втыкались. Еле ноги унесли.
— Утром мы еще на орбите в транспорте сидели, а потом поступила команда — и вот мы здесь.
Беседа происходила при постоянном шуме, который издавали суетящиеся «баддистеры». Они то приседали, то вставали, то выглядывали в оконные проемы, прицеливаясь из роторных пусковых установок в невидимые цели. Солдат отделения Кришпера они осторожно обходили, как будто это были неодушевленные предметы.
— Уважают людей-то, — заметил капрал Кришпер.
— Только не врагов, — усмехнулся Талбот. — Видишь на их левой руке алмазный крюк?
— Ну…
— Ребята с Зиги-Боб говорили, что в рукопашной этим крюком «бадди» запросто перерубает тяжелого пехотинца.
— Да, — уважительно кивнул капрал, — силища, наука и компьютеры.
— Это еще что, следующие модификации будут еще лучше.
— Да ну? И какие же будут следующие?
— Не могу сказать. Сам понимаешь, до поры до времени — секретная информация.
— Понятно, — согласился Кришпер. — Ну ладно, чего мы стоим? Пойдем к моим ребятам — присядем.
— Да тут так грязно, что и присесть негде, — поморщился сержант.
— Не обращай внимание, когда новая заморочка начнется, ты за пять минут превратишься в такой же кусок дерьма, как и все мы, — пообещал капрал. — Давай сумку — ох, тяжелая!